МЖ Мужской журнал.Все что нужно знать настоящему мужчине
Двукратный оскароносец Кристоф Вальц сыграл злодея в новом фильме бондианы.
Какого именно – можно узнать, сходив на «Спектр», в прокате с 6 ноября.
Об эволюции Бонда
Бонд больше не шутник, которым он был в 1970-е, и не секс-символ, как в 1960-е. Он эволюционировал в человека куда более погруженного в себя. Раньше стать таким ему мешала самоуверенность. Сейчас он уязвим, мрачен, задумчив.
И вместе с ним изменились истории. Теперь это путешествие по внутреннему миру Бонда. В его прошлое, как было в «Скайфолле», в самые мрачные уголки его души.
О сексуальности Бонда
В детстве меня всегда поражало: как ему достаются все эти женщины? Но и в этом отношении бондиана изменилась. Нет, сексуальные эпизоды из фильмов никуда не делись, они часть ДНК бондианы, но с тех пор как Бонда стал играть Дэниел, у каждой из этих историй появилось эмоциональное измерение.
Раньше такого не было. Беззаботной сексуальности в бондиане стало меньше, на смену ей пришли очень конкретные, индивидуальные чувства.
О смене акцентов
Бонд был шпионом, теперь он убийца. Не некто, кто добывает секреты, а киллер, который убивает других людей. Чувствуете разницу?
О разных языках
Когда исполняешь роль на иностранном языке, задействуется другой участок мозга. С каждым языком все по-другому. Английский очень драматичен просто по своему синтаксису, грамматическому строю фразы.
С немецким все наоборот. Из-за сложного синтаксиса шутка продается раньше времени – порядок слов такой, что она оказывается в начале предложения. Французский может быть смешным, но может быть и очень утомительным и многословным.
Роли на разных языках дают мне как актеру дополнительные возможности.
Об интервью
Я из Вены, а венский диалект очень драматичный, он ставит немецкий синтаксис с ног на голову. Поэтому, когда я даю интервью по-немецки, журналисты всегда потом меняют мою речь.
Мне присылают текст на сверку, и я постоянно говорю: «Не надо ничего исправлять, я специально так разговариваю».
О том, кого он играет в «Спектре»
Играю ли я злодея Блофельда? Это совершеннейшая неправда. Этот слух начался в интернете, а интернет – зло. Моего героя зовут Франц Оберхаузер.
Об актерстве
Меня никто не заставляет этим заниматься. Все, что я делаю, я делаю добровольно. Не все, что я делаю, мне нравится, но я не страдаю в тисках обязательств. Я занимаюсь этой профессией отчасти потому, что она мне нравится, отчасти потому, что у меня это получается, отчасти потому, что так я зарабатываю на жизнь.
О славе
Как мотивация – это невероятная глупость.
О критике
Я читаю рецензии. Не то чтобы я получал от этого удовольствие, но не могу себе в этом отказать. К тому же есть критики, за работой которых я слежу и чьи тексты я читаю всегда. Поэтому было бы странно не читать то, что они пишут именно обо мне.
И если меня критикуют за что-то, что мне и самому в своей работе не нравится, меня это цепляет. Еще меня очень беспокоит, если критикам что-то нравится по неправильным, на мой взгляд, мотивам.
Даже больше, чем когда им это не нравится. Я по-настоящему бешусь, если фильм нравится не потому, почему должен. Это значит, что критики просто ничего не поняли.
О возрасте
Преимущество возраста в том, что ты не романтизируешь этот бизнес: «Ах, мир кино и театра! Он так прекрасен!» Да ничего подобного. Я никогда его не романтизировал. С другой стороны, это действительно потрясающая индустрия, и было бы грустно, если бы в ней работали только такие мрачные зануды, как я.
О секретах
Думаю, все эти утечки и взломы почтовых ящиков – только фасад. Одни секреты открываются, а другие, по-настоящему важные секреты, все так же охраняют. Может быть, даже еще старательнее, чем раньше.
О конспирологии
Вы правда думаете, что греческое правительство ищет выход из сложившейся ситуации? Я уверен: да, ищет. Но только не так, как мы думаем. Мне очень легко представить сценарий, при котором они с самого начала решили, что с евро пора заканчивать и нужно просто найти способ, чтобы выйти.
Найти кого-то, на кого удастся повесить за это ответственность, чтобы сохранить власть в стране и даже выглядеть в глазах своего народа героями. Я не знаю наверняка, так ли это.
Но я точно не думаю, что Грецией руководят тупые. Тупые ли остальные участники процесса или просто подыгрывают? Может, все уже обо всем договорились? В современном мире таких вопросов множество.
О доме
Сейчас, когда у нас появилась роскошь быстрых и дешевых перелетов, понятие дома вообще изменилось. Все стали джетсеттерами, а еще двадцать лет назад это было невозможно, вызывающе и эксцентрично.
Джетсеттеры были только богатыми, а сейчас они бывают какие угодно. В Лондоне уже официально больше половины приезжих. Жить можно где угодно. И резидентство становится формой туризма.
Если ты говоришь: «Ой, в Лондоне я чувствую себя как дома», значит, твой дом – Лондон. Нам нужно пересмотреть саму концепцию дома. Домом теперь следует называть не место, где ты родился и вырос, а место, где ты можешь заниматься своим делом и хочешь находиться в данный момент.
Будь то Рим, Москва или Лос‑Анджелес.
О Тарантино
Мне нравились его фильмы, но прежде, чем мы стали работать вместе, я не был таким уж его фанатом. Например, «Убить Билла» я до конца не понял. Прошло время, прежде чем я смог полюбить «Криминальное чтиво».
Фильм Тарантино, который я люблю по-настоящему, – это «Джеки Браун».
Об успехе
Это очень приятно. Я могу позволить себе не кривляться – это крайне приятно. Я чувствую, что достаточно долго и тяжело работал и по праву нахожусь там, где я сейчас оказался.
источник mc